2015-12-4 02:22 |
СМ Номер один, № 47 от 3 декабря 2015 года Здешние краеведы считают, что русская революция началась с Ленских приисков Вся история Бодайбо, а также его современный быт и, очевидно, будущее целиком и полностью связаны с золотым промыслом.
Многие прииски, или, как их называют здесь, прииска (с ударением на «а»), опустели, но появляются новые. Стоит нетронутым богатейшее месторождение рудного драгметалла Сухой Лог. Говорят, что здесь золотое будущее России. Однако жизнь бодайбинцев по-прежнему контрастна: ходят по золоту, а живут скромно, многие даже бедно. Это касается и города в целом вместе с районом (друг без друга Бодайбо и поселки-прииски не выживут): вся прибыль и почти все налоги уходят с этой северной земли в российскую столицу, оставляя население оплакивать прежние годы.
Эвенки никогда не работали на золоте
Принцип контрастности был заложен здесь издавна. Еще в царское время рабочие в мокрой одежде после смены бежали из шахты по три километра до своего барака, а хозяева приисков испытывали в Бодайбо мировые технические новинки. Но до этого обитали по Витиму и дочерним рекам эвенки и якуты — счастливо, в согласии с природой, иногда сдавая наезжавшим русским казакам меховой оброк для царя-батюшки. Занятные желтые камушки складывали они в коробочки, которые служили их детям погремушками. До той поры служили, пока иркутский купец Трапезников не увидал на Жигаловской ярмарке тунгуса со значительной величины самородком. Сразу две экспедиции иркутян — Трапезникова и статского советника Репинского — отправились в Дальнюю тайгу и застолбили два участка — два прииска.
Жизнь тунгусов с той поры поменялась. Золото нашли на тех землях, где они поколениями охотились, ловили рыбу.
— У русских они многому научились. Они никогда не ели ягод и грибов, считая их сорными, грязными, — в малине и грибах бывают черви. После того как пришли русские, стали есть. Сами они нетворческие, но по образцу сделают все что угодно. Научились резать по дереву. Однажды на прииски привезли бюст государя — вырезали подобный из дерева. Русские употребляли водку — тунгусы научились пить и стали быстро вымирать, — рассказывает Татьяна Толстых, экскурсовод Бодайбинского краеведческого музея.
На золотых приисках коренное население не работало, всегда занималось охотой, рыболовством, оленеводством. Сегодня эвенки уходят все дальше в тайгу. Они живут в Перевозе, самом дальнем поселке. Туда в феврале на праздник съезжается весь район. К 1980 году Перевоз имел больницу, поликлинику, клуб, банно-прачечный комплекс, овощехранилище и прочие достижения советского быта.
После глубокой депрессии (после девяностых) промышленность снова набирает обороты. Сегодня перестали добывать золото с помощью драг, так как запасы рассыпного золота иссякли, и переходят на добычу рудного золота, ставят ГОКи. Хорошо ли это для эвенков? Драги перепортили уйму рек, на многих из них коренное население уже не может рыбачить. Горнодобывающие комбинаты портят тайгу. Лесовосстановительные работы вроде бы ведутся, но больше, как говорят местные, на бумаге.
Как иркутское золото стало московским
Иркутское купечество поначалу было главным игроком на этом золотом поле. Для того чтобы развивать прииски, требовались огромные вложения. И купцы начали объединяться. В 1855 году Баснин и Катышевцев создали ленское золотопромышленное товарищество «Лензолото». А в 1864 году купец из известного рода Михаил Сибиряков основал Бодайбо, открыв золото в устье реки Бодайбо. Он создал резиденцию, где принимались грузы для прииска и совершалась прочая хозяйственная работа — там, откуда начался город. Спустя короткое время в этой удобной точке открыли свои резиденции и другие купцы — владельцы приисков. Место стало называться Бодайбинской резиденцией. Фактически оно обслуживало прииски. С тех пор город и поселки-прииски представляют собой неразделимое целое.
Иркутские купцы недолго удерживали контроль на золотых приисках. Баснин и Катышевцев передали товарищество своим детям, которые, увы, не смогли его удержать, и его захватил санкт-петербургский банкир Гораций Гинцбург, выхлопотавший для себя баронский титул. Банкир, выдававший кредиты на добычу золота, скупил паи, придавив иркутских предпринимателей штрафами и процентами по кредитам. В Бодайбинском краеведческом музее хранятся копии писем к Гинцбургу, в том числе и от иркутского губернатора, просившего не разорять Баснина. Барон остался глух к просьбам.
Гинцбург стал главным акционером, после него шли Государственный банк, императрица Мария Федоровна и царские министры. Позже появились иностранные совладельцы — представители британского бизнеса. При таком наборе учредителей у приисков не было другого выбора, как успешно развиваться, в том смысле, что здесь опробовались технические новинки Европы, в которые вкладывались сумасшедшие деньги. В 1896 году здесь построили первую в России электростанцию на реке Ныгри, электричество стали применять для подъема породы из шахт. Появились телеграф и телефон. В Бодайбо появилась и первая узкоколейная железная дорога — она была построена в 1895 году. По ней ходили первые электрички, перевозившие сначала грузы, а потом и людей на прииски, — часть дороги в 1900 году была электрифицирована.
— Мы даже в Книге рекордов Гиннесса зарегистрированы! — с гордостью сообщает здешний краевед.
Узкоколейка была запущена по городу, по нескольким улицам. Сегодня от нее ничего не осталось, только праздничный блестящий паровоз пятидесятых годов, который откатал по узкоколейке пятнадцать лет, вплоть до ее закрытия в 1967 году.
— В тайге иногда еще находят рельсы. Предполагалось, что дорога свяжет Иркутск и Бодайбо. Купцы и построили бы ее, если бы не революция, — уверена Татьяна Евгеньевна.
Первый Ленский расстрел
Вместе с тем прииски могли бы попасть в другую книгу — антирекордов. Иркутские купцы, когда-то установившие на приисках относительно строгий, трезвый быт, ставили там церкви, открывали школы — все-таки понимали, что более-менее сытый и здоровый рабочий станет лучше работать. После того как иркутяне потеряли основное влияние, управление перешло к Гинцбургам, а среди новых хозяев — и русских, и британцев — начались разногласия, прежние устои расшатались. Теперь рабочая сила была чем-то вроде пушечного мяса, только в мирное время.
Татьяна Евгеньевна показывает нам экспонаты краеведческого музея, которые рассказывают о приисковом быте.
— Шахты были до 60 метров. Спускались туда на неукрепленных стремянках. Для освещения пользовались масляными лампами, работали по колено в воде. Потом поднимались из шахты и по три километра бежали в мокрой одежде до своего барака. В бараке на одного рабочего приходился один квадратный метр помещения. Фельдшер работал один на две тысячи человек.
Сохранился фотопортрет, а также фамилия управляющего приисками — Белозеров. Ему Гинцбурги писали письма, призывая по возможности сокращать заработную плату на приисках: «И пониженная плата представляется Эльдорадо для голодного народа». Местные и иркутские власти позволили Лензолоту монополизировать и транспорт, и торговлю, так что отовариться рабочие могли только в определенных лавках, где зачастую продавали испорченные продукты.
— Рабочему с Андреевского прииска продали испорченное мясо. И вот что получилось…
Так что ничего удивительного в том, что бодайбинцы искренне считают: революция на самом деле случилась из-за Бодайбо, из-за событий, которые в учебниках истории названы Ленским расстрелом. И неудивительно, что случилась она из-за тухлого мяса.
— После 1905 года у нас тут, конечно, много политических ссыльных проживало, но никакой роли они не играли. Никаких политических требований забастовщики не выдвигали…
Изможденные рабочие устроили забастовку, выдвинули список экономических требований. Управляющий Белозеров вызвал карательный отряд. Рабочих, которые мирным шествием двинулись в Бодайбо, дабы подтвердить свои требования в суде, расстреляли. Многие из тех, кто был ранен, умерли от обморожения. Родственникам запрещалось подходить к ним, и фельдшер вывозил каждого раненого с прииска на своей лошади.
— Мертвых похоронили. А потом стали ходить разговоры, что они похоронены на золоте — обнаружили на месте захоронения жилу. Такая ирония. Искали, но ничего не нашли.
Китайские огороды
После трагедии три четверти рабочих покинули прииски. Но нужда в рабочей силе была скоро удовлетворена — завезли граждан дружественной Поднебесной. Китайцам сегодняшние жители Бодайбо говорят большое спасибо.
Директор межпоселенческой библиотеки Ирина Кондратова показывает нам небольшой городской парк.
— Китайцы посадили. Они сажали деревья, а между ними — капусту.
Китайцы научили здешний люд огородничать в условиях вечной мерзлоты. Наука эта не пропала даром — в Бодайбо увлеклись огородничеством настолько, что сами создали в семидесятых годах одно замечательное ноу-хау: огороды на гаражах. Теплицы устанавливают на крыше гаражей, и в них превосходно спеют огурцы, помидоры, баклажаны, арбузы. Личные огороды помогали людям продержаться в сложные кризисные времена — продукты в Бодайбо очень дороги, поскольку привозные.
— Власти требуют убирать теплицы, так как внешний вид портят. В центре почти все уже поубирали…
В память о Ленском расстреле остались в Бодайбо не только памятник, парк и огороды. Осталась традиция: ежегодно в апреле дети от 8 лет участвуют в памятном пробеге к месту расстрела. Утром выбегают из Бодайбо, а к обеду должны добежать до места. Кстати, практика разнообразных пробегов очень характерна для Бодайбо. Первая идея пробега была осуществлена в 1936 году, когда несколько лыжников совершили переход Бодайбо — Москва, вручив «Рапорт горняков Лены» самому товарищу Орджоникидзе. Часы, полученные одним из участников из рук пламенного Серго, хранятся как реликвия в музее. На них вместо 12 расписаны 24 часа.
Кстати, жадность тогдашних бизнесменов, допустивших расстрел мирной демонстрации, привела к тому, что Министерство финансов России отказалось участвовать в строительстве железной дороги от Бодайбо до Иркутска.
На самолетах летают рожать
Хотя железную дорогу до Иркутска строить не стали, после революции у бодайбинцев сохранялась надежда на адекватную связь с Большой землей: в Бодайбо появились самолеты. С 1925 года летчики начали осваивать северные трассы. В 1928 году начались регулярные рейсы из Иркутска. Время первого полета из Иркутска в Бодайбо составило более 13 часов, рейс выполнялся три дня. В следующем году знаменитый пилот Кальвица выполнил зимний рейс, который длился 28 дней.
Лензолото, которое в начале тридцатых годов поменяло хозяев (теперь им владел не британский бизнес, а молодое советское государство), приобрело несколько гидросамолетов, и на Витиме открыли гидропорт, который работал до 1943 года. А в следующем военном году открыли и взлетно-посадочную полосу. В шестидесятых здесь появилась своя эскадрилья.
Сегодня воздушная связь с областным центром является самой быстрой, хотя и самой дорогой. Порой это единственный способ вовремя получить медицинскую помощь.
— У нас нормального гинеколога не было. Так женщинам приходилось лететь на самолете в Иркутск рожать или обследоваться. Естественным образом рожать было невозможно: или кесарево сечение, или лети в Иркутск. А лететь за свой счет дороговато, — рассказывает местная жительница.
— Так бы все ничего, жить можно. Но связь с центром у нас сильно затруднена. Раньше авиакомпания «Ангара» предоставляла скидки пенсионерам и инвалидам, действовала бронь мэра. Но после того, как избрали нового губернатора, все скидки отменили.
Второй Ленский расстрел
Китайцы, которым сегодняшние бодайбинцы благодарны за науку огородничать, стали первыми жертвами второго Ленского расстрела. Оставшись в России мыть золото, они через четверть века попали под руку карательной системы государства — НКВД, который ликвидировал в Бодайбо всех китайцев.
В 1937 году в Сибирь был командирован знатный душегуб Борис Петрович Кульвец, поработавший под началом Берии, специализировавшийся, в частности, по «национальной линии».
— Его задачей было найти 500 врагов народа. И он нашел: китайцы, корейцы и прочие мирные граждане. Кульвецу показалось этого мало, и он запросил разнарядку еще на пятьсот человек. В Бодайбо от рук НКВД пострадал каждый десятый, — рассказывает Татьяна Евгеньевна.
Кульвец запер в местную тюрьму вместимостью 75 человек тысячу, особенно представителей «чуждых» национальностей. А таких на приисках была масса. Арестованные все прибывали и прибывали с дальних приисков. Часть из них умерли в тюрьме из-за плохих условий и пыток, часть расстреляли.
— Только расстреляно в Бодайбо было около тысячи человек. Где находятся братские могилы — неизвестно. Неизвестно, есть ли они вообще. Разное говорят, но ничего пока не найдено. Имеется предположение, что трупы сжигали, сбрасывали в Витим с пароходов. Но ничего более точного.
После «охоты» в Сибири (с именем Бориса Кульвеца связывают массовые убийства во многих северных районах Иркутской области, всего он арестовал более 4 тысяч человек) Кульвец уволился в запас и устроился заместителем начальника спортивно-оборонного отдела комплекса «Динамо» в Москве. Когда начался следующий этап репрессий, его самого арестовали и доставили в Иркутск, где он активно симулировал сумасшествие, а также писал письма любимым вождям. Писал и симулировал не зря — расстрел ему заменили десятью годами лагеря. Через три года он освободился, после чего след его был утерян.
Несмотря на то что репрессивная машина выкосила уйму рабочих рук, а война подобрала все остальное, работа на приисках не затихала. В войну по колено в воде работали и женщины, и дети. На золото, добытое их руками, построили танковую дивизию. А в 1947-м на прииски стали поступать заключенные — для строительных и горных работ. Вокруг было много лагерей — и женских, и мужских. Бодайбинлаг, открытый в 1947 году, просуществовал здесь до 1954-го.
Через несколько лет на вечной мерзлоте построили Мамаканскую ГЭС. В 1962-м запустили самую большую в мире черпаковую драгу для добычи глубоко залегающей золотой россыпи. Хотели сперва купить большую драгу у американцев, но сделку заблокировало правительство США. Тогда нужную драгу спроектировал и построил Иркутский завод тяжелого машиностроения. Через тридцать лет драга вышла из строя — зимой при 43 градусах мороза рабочие подняли главную ферму агрегата и, чтобы металл не обледенел, облили его горячей водой. Перепад температур разрушил металл, в итоге драга ушла на дно. Позже ее достали, но восстановить так и не смогли.
Золотые прииски были весьма популярны в семидесятых. Бодайбо превращался в настоящий город: здесь строили многоквартирные дома, студенты приезжали учиться в горный техникум. Здесь побывал Владимир Высоцкий и написал по мотивам своего визита две песни, чем добавил интереса к приисковой романтике. В семидесятые расцвел здешний Дворец культуры, который был выстроен и вправду как настоящий дворец. Образчик сталинской архитектуры, больше похожий на дворянскую усадьбу, сегодня пребывает в плачевном состоянии. Будучи заброшенным в девяностых, он был наполовину восстановлен за счет ремонтного предприятия, но в 2008 году сгорел. С тех пор судьба этих «графских развалин» неопределенна. Власти то объявляют, что ремонт дворца запланирован в бюджете, то сообщают, что это слишком дорогостоящее дело.
— Губернатор Левченко, когда приезжал, сказал, что надо развалины заморозить и так сохранить. Восстанавливать их слишком дорогое дело. Прежний губернатор тоже говорил, что нецелесообразно ремонтировать, — рассказывает директор библиотеки.
Бодайбинцы, которые дорожат историей родного края, настаивают на восстановлении выдающегося здания, тем более что оно является памятником истории и архитектуры. Энтузиаст, краевед Любовь Цюрина написала огромное количество писем в администрации всех уровней с предложением отремонтировать ДК, а во время одного из визитов губернатора прорвалась к высокопоставленному чиновнику в аэропорту и высказала народные чаяния. Ответ на ее письма всегда один: денег нет…
Почему в золотоносном районе нет денег? Ответ на этот вопрос даст, вероятно, любой взрослый бодайбинец, разбуди ты его посреди ночи: все уходит в Москву. Главный распорядитель здешнего золота — компания «Полюс Золото», к которой относятся и Лензолото, и второе крупное предприятие — «Первенец». Почти все налоги уходят в центр, а на месте остается лишь три процента. Кроме того, по инициативе прежней областной администрации средства, которые золотодобытчики по соглашению перечисляли на социальные и культурные нужды района напрямую, распоряжением бывшего губернатора стали уходить в бюджет области.
Так что нет ничего удивительного в том, что на выборах жители золотоносного района массово поддержали Сергея Левченко. Чудес, конечно, не ждут, но надеются на элементарную справедливость.
Светлана Михеева. Фото автора
Метки: Жизнь, Бодайбо
View the full image
Татьяна Евгеньевна показывает старательские инструменты, в частности колесо, которым поднимали руду из глубоких шахт.
View the full image
Дворец культуры полуразрушен и напоминает заброшенное дворянское гнездо, но жители Бодайбо просят у властей его спасти.
View the full image
Паровоз стоит на месте депо в бывшем поселке железнодорожников.
View the full image
Теплицы на гаражах — символ огородничества на вечной мерзлоте.
View the full image
View the full image
Портовые краны, принимающие приходящие по Лене и Витиму грузы. Раньше в Бодайбо было пароходство, до девяностых годов имелись свои катера и ходили теплоходы. Здесь пролегал туристический маршрут.
View the full image
Масляные лампы старателей. На одной из них по-русски написано «Бог на помощь», на другой по-немецки «Счастье наверху».
Другие материалы:
Байкальск: стало только хуже
Собран фюзеляж для первого самолета МС-21
Аграрные программы сокращать не будут
Отличная кастрюля досталась пенсионерке из с. Алтарик
Биликтуй: разбойники и герои, наводнения и укрупнения
.
Подробнее читайте на baikal-info.ru ...