2019-11-28 17:11 |
Текст: Юрий Наумов , СМ Номер один , № 47 от 28 ноября 2019 года , #Жизнь Иркутск, здание Общественного собрания.
До 1917 года.
Продолжение. Начало в номерах 38—46. Глава девятая
Ноябрь 1919 года. Белая армия отступает на восток. Офицер белогвардейской разведки капитан Безсонов получает секретное задание: спасти русский золотой запас от разграбления иностранными союзниками. Для этой цели ему придется найти партию редких бриллиантов, исчезнувших в Иркутске во время транспортировки, и выявить британскую шпионку. Его пытается завербовать агент японской разведки Саката, уверенный, что Безсонов непременно найдет пропавшие алмазы. В то же время Безсонов распознает опасность, исходящую от офицера британской разведки Мендакса. Ему угрожает смерть — с обеих сторон. Безсонов решает поговорить с Сакатой.
Глава десятая
Чайная «Лунный дракон» открыта круглые сутки. Здесь подают довольно сносную ганджу и опиум, а еще это явочная квартира кэмпейтай. Саката ждал меня в маленьком квадратном кабинете за плотной узорчатой ширмой.
— Вы рискуете своей репутацией, придя в этот гостеприимный дом, — заметил он, раскуривая кальян. — Случилось что-то необычное?
— Ничего особенного. Майор Мендакс пригласил меня на вечеринку в британской миссии. Полагаю, он намерен предложить мне сотрудничество.
— В каком вопросе?
— В том, который интересует меня и вас.
Саката широко улыбнулся.
— Вы поступили мудро. Наверняка сегодня вечером британцы повезут вас на улицу Кладбищенскую, на квартиру, где они обычно ведут допросы. Оттуда еще никто не возвращался.
— Это не очень похоже на сияющих ангелов с берегов Альбиона. Обычно они выпускают кишки руками туземцев.
— Верно, будь то русские или японцы. . . Похоже, Мендакс слегка обезумел от личных финансовых перспектив. Но вас это не должно беспокоить — мы перехватим вас в пути. Не хотите ли отдохнуть?
— Разве что коньяку.
— Вы совсем не бережете свою печень. . .
Я вернулся на Средне-Амурскую после полуночи. Сон не шел. За домом следят из окон двухэтажного особняка, стоящего наискосок, внизу, на перекрестке. Второй этаж арендует английская фирма, торгующая пушниной. Из окон конторы мой двор виден как на ладони. Потягивая чай, англичане фиксируют время, когда я вышел в город и вернулся домой. Держат меня в ощущении, что я раскрыт. Ненавязчивая, но очевидная слежка — это почерк Мендакса. Но кто за ним стоит? Он не настолько азартен, чтобы броситься с головой в бриллиантовый омут. Скорее всего, кто-то в британской разведке, выше его рангом, решил поработать на себя, и чтобы подстраховаться, использует этого кретина. У меня есть лишь один кандидат на эту роль: глава московской резидентуры Интеллидженс Алистер Бэйли. Бывший одесский мошенник купил себе английское имя, выгодно женился и заделался джентльменом. Впрочем, держу пари — в Интеллидженс уже догадались, что бывших одесских мошенников не бывает.
Теперь — Саката: от кого он узнал о камнях? Логично предположить, что его информатор — Диана. Ее начальник, глава контрразведки барона Унгерна капитан Мусайло, работает на японцев. Диана… Нет, что-то здесь не так, версия слишком сладкая.
Пока ясно одно: Саката и Мендакс затеяли свой маленький бизнес. Если эти двое работают сообща, то мое дело дрянь. Но Саката сдал Мендакса не моргнув глазом. Стало быть, конкуренты, дело приватное, шкурное, делиться никто не хочет. Это развязывает мне руки.
***
Воскресный вечер в английской миссии прошел добротно и вполне обыкновенно. Гвоздем программы был прибывший из Омска генерал Жанен — похожий на янычара военный чиновник с истовым взглядом. В столовой накрыли угощение с омулем в разных видах и всем тем, что европейцы считают сибирскими деликатесами. Присутствовали важные персоны — эмиссары Японии с приторными лицами, свежие громилы американцы, изящные французы, дерзкие итальянцы, пошловатые чехи, с ними красивые женщины в драгоценностях и мехах. После ужина вышли в зал с секвойями. В центре стоял белый рояль, вокруг — стулья и кресла. С первого этажа по узкой крутой лесенке для прислуги поднялась Мона — в голубом шелке, шиншилла на обнаженных плечах. На целый час я забыл обо всем.
Когда гости начали расходиться, британский генерал увлек меня в свой кабинет и попросил рассказать об истории Восточной Сибири. Пришлось войти в образ ученого и распинаться о курыканах, гуннах и Чингисхане. Мона была права, они всерьез интересуются антропологией.
Дом уже совершенно опустел, когда меня проводили к выходу. Темноту у парадного разбавлял свет фонаря, сверкавший мелким летучим снегом. У дверей стоял длинный черный «Даймлер». Подошли двое охранников, один предложил пройти в автомобиль, я оказался между ними на заднем сидении. Впереди, рядом с водителем, сел Мендакс.
После двух поворотов машина выехала на Амурскую и направилась к синей триумфальной арке, за которой стоит мой дом. Мендакс обернулся и спросил по-русски:
— Не желаете ли немного прокатиться? Смотрите, какая ночь!
— Майор, у вас кошмарный акцент.
— Надеюсь, вы дадите мне урок орфоэпии, капитан, если, конечно, вы не очень заняты сейчас. Кстати, у меня есть превосходный скотч. Слушайте, а переезжайте к нам, в Англию. Вы отличный специалист по средневековой Монголии, успех вам обеспечен. Ну, хватит уже ходить с надвинутым забралом — мир должен увидеть ваше истинное лицо. К слову, эта красотка, Мона, иркутская Мистангет. . . Она попросила у нас убежище, и мы склонны его предоставить, ведь такие таланты не валяются на дороге. Особенно на той бриллиантовой дороге, вдоль которой тянется Русская армия.
— О чем вы?
— Меня интересуют камни, которые вы, конечно, найдете. Они почти бесценны, но для того и существует рынок, чтобы всему назначать цену. Если эти камни попадут не в те руки, то весь цивилизованный рынок бриллиантов обрушится в один миг. Их надо изъять и передать нам.
— О каком вознаграждении идет речь?
— Эксперты оценили их в миллион фунтов. Я предлагаю вам пять процентов и покровительство Его Величества.
Машина поднялась на Средне-Амурскую и, оставив мой двор по правую руку, свернула на Кладбищенскую или Главную Иерусалимскую — темную, идущую вдоль ограды церкви и погоста улицу, где, по словам Сакаты, Мендакс оборудовал пыточную. Потянулись заборы и глухие ставни.
— Какие гарантии? — спросил я.
— О, любые. Прежде всего…
— Сэр, — хрипло бросил водитель.
Впереди из темноты выступил силуэт «Форда». Он стоял поперек дороги. Сзади пришла в движение конная повозка — отделилась от забора и перекрыла улицу. Из повозки выскочили двое, встали на колено. В руках блеснуло оружие.
Шофер Мендакса ударил по тормозам.
Дверца «Форда» распахнулась. Держа левую руку в кармане пальто, а правую, с пистолетом, прижав к груди, на дорогу вышел Саката. Сделав несколько шагов, он остановился перед машиной британцев.
— Дорогой Мендакс! — выкрикнул Саката по-английски. — Я должен сказать вам пару слов.
Мендакс откинул дверцу и выглянул, направив на японца свой webley.
— Рад видеть вас, мой маленький коллега. Спрячьте оружие, черт бы вас побрал.
— Надеюсь, вы не станете прикрываться нашим общим другом.
— Лучше я застрелю его, чем отдам в ваши грязные желтые руки.
— Тогда я их умою. Вашею кровью!
Затрещали выстрелы. Мендакс спрыгнул на землю и покатился кубарем по дороге. Водитель и охранники повторили маневр. Салон машины захлопал, зазвенел. Я упал в снег.
Японцы открыли бешеную неряшливую стрельбу и двинулись в геройскую атаку, вытянувшись в рост. Через минуту все они были мертвы, кроме Сакаты — он распластался на дороге и стрелял прицельно и хладнокровно, нисколько не беспокоясь о пулях и только меняя обоймы. Залегший на обочине охранник Мендакса вскочил как ужаленный и, хватаясь за шею, рухнул. Другой не подавал признаков жизни с первых минут. Грузный водитель бросился к машине, поскользнулся и затих. Мендакс свернулся пополам и зашипел как змея.
Повисла тишина. Саката вскочил на ноги, мелкими шажками подбежал к англичанину и пинком выбил пистолет из его руки. Затем воровато огляделся по сторонам и выстрелил ему в голову. То же он проделал с водителем, охранниками и своими людьми.
Мы погрузили трупы в «Даймлер», сложив на полу и заднем сидении горкой. Когда все было кончено, Саката присел на землю и откинулся спиной на колесо, жадно ловя ртом воздух.
— Похоже, вам пора забыть о курении, — сказал я, переломив револьвер Мендакса — в барабане красиво желтел последний патрон.
— А вот мой шофер не курил, — задышливо проговорил Саката, — здоров был как бык. Но ведь удача важнее, чем сила, не так ли?
— Да, несомненно.
Он хмыкнул и, собираясь добавить, повернул голову ко мне. В то же мгновение его лоб принял фирменную пулю калибра одиннадцать с половиной миллиметров.
***
В повозке меня ожидал сюрприз. Мона, связанная по рукам и ногам, лежала на полу. Коньяк привел ее в чувство. Она села в шарабан на Почтамтской, но извозчик почему-то повез ее к Иерусалимскому кладбищу, хотя ей было нужно в отель «Империал». Она уже начала колотить негодяя по спине, когда в повозку запрыгнули двое японцев, они закололи возницу и связали ее. Выходит, Саката спас ей жизнь.
Мы вернулись домой по лунным дорожкам погоста. Груженые телами авто полыхали на Кладбищенской. Мона едва дала мне раздеться. Бедные старики внизу не спали весь остаток ночи, с опаской наблюдая за качающейся люстрой и слушая прелестное женское контральто, раз за разом исполнявшее арию вакханки.
В десять часов утра явился очень вежливый британский офицер, на вид ему было лет двадцать. Присев на краешек стула в гостиной, он вынул блокнот и спросил без всякого интереса:
— Вы не могли бы припомнить, собирался ли мистер Мендакс отправиться куда-нибудь после того, как он доставил вас на квартиру?
— Нет, он не посвятил меня в свои планы. Простите, что-то случилось?
— Боюсь, что случилось, сэр. Мы предполагаем, что мистер Мендакс пал жертвой бандитского произвола, царящего здесь в эти дни.
— Ах, как жаль. Куда смотрит милиция?
— Да, сэр, это большая утрата для всех нас.
Визит японцев не последовал, признаков слежки я тоже не заметил. Значит, союзники решили не раздувать скандал. Кого удивишь этой историей? Темное дело на темной улице, обычное по нынешним годам.
Мона поселилась у меня. Ей тяжело приходится без антрепренера, но она справляется.
***
Гамлет явился после полудня, опоздав на час.
— Прошу прощения, много работы.
— Что у вас?
— Кое-что. Самуил Иванович Тюленьев неделю назад уволился с железной дороги. На квартире не появлялся с прошедшего четверга. Вечером в воскресенье инженера видели в городском театре в обществе вдовы майора Маэда — дамы из японской миссии. Она прибыла в Иркутск после смерти мужа, раньше ее не видели.
— С какой целью приехала?
— Отыскать тело супруга для доставки на родину. Майор бесследно исчез, говорят, что он сожжен красными в топке паровоза. Госпожа Маэда снарядила бронепоезд на личные средства и отправилась на его поиски.
— Как романтично. А главное, убедительно.
— Ну, что вы хотите — японцы. По словам моего источника, ее рост — пять футов семь дюймов, на вид около двадцати пяти лет. Изящна, стройна, но не щепка. Внешность почти европейская, глаза ярко-зеленые, но разрез монгольский. Волосы немного с рыжиной. Лицо хищное и красивое.
— Есть ли у нее шрам на лице?
— Да, на правой стороне подбородка, почти незаметный. Так упоминает источник.
Описание могло соответствовать внешности Дианы только если бы ее левая скула вдруг стала правой частью подбородка, упаси Господь. Я вздохнул с облегчением.
— Мне необходимо срочно найти Тюленьева.
— Пожалуй, есть одна зацепка. Тюленьев серьезно увлечен мистикой и посещает собрания тайного общества «Разоблаченная Венера».
— Ячейка содомит-социалистов?
— Мой информатор полагает, что это клуб для богатых бездельников. Место, где проходят собрания, неизвестно. Есть только данные о том, что собрания проходят в некий лунный день, а председатель общества — некто Бекешин, азартный картежник. Вам должна быть известна данная личность, — закончил Гамлет.
Я пропустил эту колкость мимо ушей. Конечно, я знаю Бекешина. Высокий дородный господин с залысинами на лбу и пухлыми губами. Бывший служащий Госбанка. Давно нигде не служит, источник его дохода неизвестен. Играет плохо. Каждую неделю, по понедельникам, проигрывает ровно двести долларов, но уходить не торопится — сидит до полуночи, молча наблюдая и не заключая пари. Патологический тип, в средствах очевидно стеснен.
Итак, личность дежурного подтверждена. Взять его можно сегодня, в понедельник — monday, тот самый «лунный день». В семь пополудни в подвале гостиницы начнут собираться завсегдатаи. Пора менять свой распорядок дня — все интересное в Иркутске происходит при свете луны.
Продолжение следует.
Популярные материалы по тегам статьи:
Богомол. Глава восьмая
Богомол. Глава шестая
Богомол. Глава девятая
Слава иркутского льда. Былая
Место работы — другая планета
В зловещем зимовье
Когда минус 50 — это нормально
Иркутянка в «Голосе»
В Саянске появятся новые остановочные павильоны
В Тулуне должница приступила к обязательным работам лишь после суток ареста
.
Подробнее читайте на baikal-info.ru ...