2017-11-29 18:31 |
6 декабря 1997 года на жилой квартал в Иркутске II упал самолет «Руслан» View the full image Разбор завалов на месте согревшего дома.
После того как стало ясно, что в руинах не осталось выживших, дом по Гражданской, 45, был полностью снесен.
View the full image
Фотография уцелевшего хвоста «Руслана», опершегося на балкон дома по улице Мира, 120, стала символом этой авиакатастрофы.
Дарья Чикиркина ,
СМ Номер один ,
№ 47 от 30 ноября 2017 года ,
#Общество
6 декабря 1997 года. Выходной день. Многоквартирный дом на улице Гражданской, 45, в Иркутске II жил обычной субботней жизнью. Кто-то просто отдыхал, кто-то занимался делами, оставшимися с рабочей недели. В 14. 42 все остановилось: на дом рухнул сверхтяжелый военно-транспортный самолет Ан-124 «Руслан».
В полной тишине
Огромная машина держала курс на Вьетнам. Внутри «Руслана» находилось два других самолета. Это была очередная партия истребителей Су-27УБК. Их общая масса 40 тонн. Этот груз гарантировал получение крупного военного заказа, который был очень важен для страны. Лететь должны были через Владивосток, так как Китай запретил полет через его границы с этим грузом.
Поднявшись с аэродрома Иркутского авиазавода, самолет через несколько секунд рухнул на дом. Хвостом он частично задел жилой дом на улице Мира, 120. Остальные обломки упали на многоэтажку на улице Гражданской, 45, и здание детского дома. Начался страшный пожар. Катастрофа унесла жизни 72 человек. Жертв могло быть и больше, но именно в тот день в домах этого района отключили газ. Не случись этого, последствия были бы куда страшнее.
Об этой жуткой катастрофе сказано и написано много. Однако на сегодняшний день остается много белых пятен. Достаточно сказать, что версия катастрофы, объявленная как официальная — перегруз самолета, — у многих специалистов вызывает сомнения. Неясно, как перегруз мог повлиять на последовательную остановку трех из четырех двигателей «Руслана», случившуюся в течение первых 11 секунд полета. Все очевидцы рассказывают, что самолет падал в полной тишине, словно в замедленной съемке.
В первые дни после крушения активно обсуждалась версия о некачественном топливе с примесью воды, которым «Руслан» заправили еще во Вьетнаме. В теплом климате это не было критично, а в холодном Иркутске вода якобы кристаллизовалась, превратившись в лед. Однако эта версия не нашла официального подтверждения, равно как и версия о звонке одного из пассажиров по китайскому радиотелефону, который отключил бортовую электронику.
Сегодня, двадцать лет спустя, мы решили найти людей, так или иначе связанных с этой катастрофой, и попросили их поделиться своими воспоминаниями.
Клубок огня
В тот день, когда произошла трагедия, заместитель директора детского дома Любовь Романова была в детском доме на своем рабочем месте.
— Я только вышла из медкабинета, чтобы пойти перекусить. Если бы я осталась там, меня не было бы. Над кабинетом как раз размещалась пятая группа, где погибли дети. Огонь туда просто влетел. Рядом была третья группа. Они очень быстро эвакуировались. Первое время я не понимала, что происходит. Огонь стоял стеной, в нашем здании вылетели все стекла и двери. По улице бежали люди. Я побежала к входу. Вахтера отправила в одно крыло, а сама помчалась в другое. Сначала я забежала в медблок, но там уже все сгорело, и я отправилась наверх. Дети и воспитатели уже спускались. Одна из воспитательниц несла своего ребенка на руках. Ребята из пятой группы сидели на диване, который как раз стоял у окна, перед телевизором. Там сидели Аня Зернис, сын воспитательницы Макар, которого та только привела между сменами, и Римма Васильева… Девочка долго лежала в ожоговом центре, но выжила… Она сразу упала на пол и выползла в коридор в седьмую группу, где ей помог воспитатель.
По словам Любови Романовой, больше всего досталось Ане и Макару — у них сильно обгорели дыхательные пути:
— Они были живы, даже смогли выйти. Но травмы были очень тяжелые. Когда с Аней в больнице сидела наша нянечка, девочка ей рассказывала, что видела бешеные глаза летчика. Она скончалась на пятые сутки в больнице. Макар умер в середине января в Москве… Две девочки из этой группы сгорели вместе с креслами, у них даже не было шанса эвакуироваться — в окно влетел клубок огня и сжег все, до чего достал. Останки девочек выносили вместе с креслами. Я помню, как вышла с Аней на улицу. Она была почти раздетая, в одной простынке. Ее кожа буквально блестела от ожогов. К себе, чтобы дождаться скорой помощи, нас пустила женщина, которая жила в соседнем доме на пятом этаже. Остальных ребятишек сотрудники детского дома, которые жили неподалеку, отвели к себе. Потом приехали врачи и увезли пострадавших. Уже после того, как все закончилось, приехали чиновники из гороно решать нашу дальнейшую судьбу. Сначала хотели раздать детей по учреждениям, но наш директор Галина Георгиевна решила, что мы должны быть вместе. Временно нас перевели в тринадцатый интернат. Наше здание сильно пострадало. После тушения пожара вода замерзла и все заледенело. Были выбиты стекла. Спустя два года наш детский дом отстроили.
Минуты тишины
Журналист Леонид Альков сейчас работает заместителем начальника управления пресс-службы и информации губернатора Иркутской области и правительства Иркутской области. В декабре 1997 года, будучи корреспондентом АС «Байкал ТВ», он работал на месте трагедии.
— В то время мы жили в районе Ново-Ленино, а тесть и теща — в Иркутске II. Как раз завезли к ним ребенка, а сами уехали по делам. Вдруг по радио объявили, что на дом на улице Гражданской, 45, упал самолет. А наши родственники жили на этой улице, но в 46-м доме. Тогда еще не было мобильной связи, и некоторое время мы не могли узнать, что происходит с нашими близкими. Потом оказалось, что все в порядке. Я сразу же выехал на место крушения. Там уже работала съемочная группа АС «Байкал ТВ». Зрелище было страшное: все в огне. Был развернут штаб МЧС, приехали губернатор Иркутской области Борис Говорин и мэр Иркутска Владимир Якубовский. Ночью прилетел Сергей Шойгу. Первое совещание он провел в здании управления завода. Мы работали сутками — записывали выпуски, монтировали материалы. Тогда возможности для прямого эфира не было, и мы возили готовые выпуски в Шелехов, откуда шли трансляции. Запомнилась работа спасателей, а также минуты тишины, когда все замолкало и в завалах на слух искали выживших. Люди сплотились, стали помогать пострадавшим: кто-то приносил еду и одежду, кто-то помогал деньгами. Спустя год после трагедии я делал репортаж про пожарного с Иркутского авиазавода. Он жил в том доме, куда упал самолет. Турбина влетела прямо в окна его квартиры. Во время катастрофы там находился его брат-инвалид. Но пожарного определили на другой объект, и он спасал людей там, не зная, что его брат уже погиб… Несколько лет подряд в годовщину трагедии я ездил в церковь, которую построили на том месте.
Земля оставалась горячей
Первым предложил построить на месте крушения церковь министр чрезвычайных ситуаций Сергей Шойгу, прибывший в Иркутск и руководивший спасательными работами. Храм возвели за два года.
В 1999 году на месте разрушенного дома был возведен храм Рождества Христова. В его фундамент заложили капсулу с воспоминаниями людей, которые потеряли в авиакатастрофе близких. Рядом с церковью установлен мемориал с именами погибших. Каждый год в день трагедии здесь проходят дни памяти, литургии.
— Храм возвели очень быстро. 8 октября 1999 года иркутский владыка Вадим освятил храм в честь Рождества Христова, — рассказывает настоятель храма отец Сергий. — Ежегодно 6 декабря мы поминаем погибших в этой катастрофе, проводится литургия возле мемориала. Приходят люди, которые здесь жили, и родственники погибших. Всегда участвует администрация авиазавода. А в обычные дни проходят литургии и службы, и на них упоминаются имена погибших. Наши прихожане всегда молятся в память о жертвах трагедии.
— Я помню, как мы с мамой пришли на сорок дней к месту трагедии, — рассказывает Любовь Романова. — Самого дома по Гражданской, 45, уже не было, осталась небольшая плита. Возле нее священник проводил службу. Было очень много народу. Стоял мороз. Тогда я заметила, что люди не замерзают. И я поняла: даже спустя сорок дней земля оставалась горячей после этого страшного пожара.
Другие материалы:
Дом быта сохранит свое назначение
Терроризм нам не нужен
«Нас не хотят ни видеть, ни слышать»
«Нам бы автобус!»
Студенты напомнили о себе
.
Подробнее читайте на baikal-info.ru ...