2017-8-16 17:26 |
View the full image Перед сессией Законодательного собрания Иркутской области. View the full image Редактор газеты и ее читатели.
Олег Тюменев с самыми верными подписчиками газеты «Время».
View the full image
Если сложить все подшивки газеты «Время» за тот период, что ей руководит Олег Тюменев, в одну стопку, то ее высота, наверное, превысит высоту одноэтажного дома. На редакторский стол умещается лишь малая часть.
View the full image
«Наша газета живет и здравствует — возможно, потому, что в свое время мы не боялись смелых решений».
СМ Номер один, Газеты, № 32 от 17 августа 2017 года
Депутат Заксобрания Иркутской области Олег Тюменев — об Ангарске, издательском деле и жизни в непростые 90-е
Общественный деятель, журналист, издатель, депутат… Олег Тюменев возглавляет в Ангарске одну из старейших газет и представляет город в региональном парламенте. В органы местной законодательной власти избирался не единожды, впервые став депутатом еще в начале 90-х. В родном городе слывет человеком волевым, решительным. Не раз отстаивая интересы рядовых горожан, вставал в оппозицию к местной действующей власти. Сегодня он депутат регионального парламента, член комитета по социально-культурному законодательству, член комиссии по регламенту, депутатской этике, информационной политике и связям с общественными объединениями.
Мечтал стать летчиком
— Вы коренной ангарчанин?
— Нет, в Ангарск я приехал лишь после армии. К тому времени сюда переехала мама.
— А где прошло детство?
— Первые шесть лет — на Дальнем Востоке. А потом в Средней Азии, городе Фрунзе. Вообще, родители познакомились на Сахалине. Мама работала в культуре, отец служил в морской пехоте. Незадолго до моего рождения папа демобилизовался, и наша семья переехала в Пензенскую область, на родину отца, где я и родился. Но гражданская жизнь, по всей видимости, оказалась не столь хороша, и вскоре родители вновь вернулись на Сахалин. Сперва мы жили в Долинске, потом переехали на материк, в город под названием Советская Гавань. Помню, как совсем еще ребенком я бегал по берегу и играл в войнушку, как разглядывал военные корабли, большие, красивые лайнеры.
— Мальчишкой, наверное, мечтали стать военным?
— Ну а как же? Конечно! Правда, не моряком, а летчиком.
— Самое яркое воспоминание тех лет?
— Однажды старший брат пошел со мной гулять. Я сижу в санках, он меня катает. А там, на Дальнем Востоке, сугробы были огромными. Чтобы залезть на верхушку, нужно было карабкаться. Так вот, катать меня брату вскоре наскучило, и он зацепил мои санки за крюк командирской «Победы». О, это я, наверное, не забуду никогда! Машина рванула, я в санках — за ней. Авто мчится, я лечу — глаза зажмурил, в санки вцепился. Меня из стороны в сторону швыряет. Ну а позади брат бежит. Он испугался — не ожидал, что машина так быстро поедет. Хорошо, обошлось без встречных автомобилей. Водитель «Победы» нас вовремя заметил и потихонечку остановился.
— Брату, наверное, досталось? Папа был строг в воспитании?
— Да папу-то мы сильно, если честно, и не видели — он постоянно работал, пропадал на службе. В большей степени нас, конечно, воспитывала мама. Ну и окружение — школа, улица, друзья. Я сейчас вспоминаю: куда мы только не ходили, где только не лазили!
— То есть воспитала вас улица?
— Прежде всего — чувство коллективизма. Если ты один, ты мало что сумеешь; а если с друзьями, то все по плечу. И в те годы, поверьте, так оно и было — люди гораздо охотнее друг другу помогали, с готовностью выручали, подставляли плечо. К слову, еще одной хорошей школой дружбы и взаимовыручки стала работа в студенческих стройотрядах. После окончания семестра я почти каждое лето выезжал на различные комсомольские стройки. В том числе и в Усть-Илимск — на возведение целлюлозно-бумажного комбината. А также на строительство Саянска. Так вот, индивидуалистов в стройотрядах, прямо скажем, не жаловали. Как правило, они оттуда быстро сбегали.
Школа научила работать
— А в школу пошли уже в Средней Азии?
— Да, в городе Фрунзе. Сейчас это Бишкек — столица Киргизии. Там у нас жили родственники, к которым мы и переехали, когда отец демобилизовался; на сей раз окончательно. Во Фрунзе нам дали квартиру, папу взяли в КГБ, маму — в Дом культуры.
— Хорошо учились?
— До третьего класса — да. Я отличался и хорошими отметками, и прилежным поведением. Меня даже, помню, в пример часто ставили: дескать, посмотрите на Тюменева, какой молодец! А потом я стал хулиганить. И продолжалось это примерно класса до шестого, пока однажды мне не пригрозили выдворением из школы. И вот тогда я призадумался: а как же я без класса, без знаний, без учебы? И взялся за голову. Из школы вышел с вполне приличным аттестатом.
— Какой вы вспоминаете советскую школу?
— Интернациональной. В то время в Киргизии кто только не жил: немцы, чеченцы, русские, ингуши… Я, кстати, когда в Сибирь переехал, очень удивлялся тому, что кто-то может перепутать узбека, ну, например, с таджиком или, скажем, киргизом. Я-то и по внешности, и по говору отличал их прекрасно. Ну а в целом школа научила главному — работать. И обязательно завершать все начатое до конца. У нас, помню, литературу и русский язык преподавала учительница, которая, пока не выполнишь все от и до, в жизни не отстанет. Думаю, если бы не ее подготовка, я бы на журналистику, наверно, и не пошел бы.
Время оголтелых энтузиастов
— Впервые вы были избраны депутатом в 1990 году. Расскажите о том времени.
— О, время было великолепное! Время оголтелых энтузиастов — пылких, воодушевленных. Энтузиастов, которые верили, стремились и даже что-то делали. Где они сейчас, не знаю. Многих из той гвардии давно уж не встречал.
— И вы были одним из них?
— Да. Я думал, что с теми проблемами, которые мы поднимаем в газете, но которые так и остаются нерешенными, я совладаю, если выйду во власть. Я в это верил, я на это надеялся. Кстати, не так давно разговорился с одним товарищем, который, как выяснилось, на тех выборах, в 90-м, был моим соперником. И он мне рассказал, что всю партийную организацию тогда поднял — не меньше сотни человек. А я, знаете, как прошел? Просто листовки на принтере распечатал, парней и девчонок из редакции собрал, и мы округ обошли, бумажки по подъездам расклеили. Все! И следующие выборы были выиграны точно так же. Резали правду-матку в газете. Власть нас ненавидела, считалась, уважала.
— Удалось что-то изменить, что-то сделать?
— Да, безусловно. Одно из моих достижений — это герб Ангарска. Я с группой поддержки продавливал именно тот вариант, который вы сейчас видите. Сначала меня выбрали председателем комиссии по подготовке герба города. Потом видят, что я не туда веду, — отодвинули. Но членом комиссии оставили. Видели ангарский современный герб? Девушка над Ангарой. А сперва предлагали какие-то мастерки, скребки, шестеренки. Дескать, мы город строителей, город нефтехимиков. Я говорю: «Нет, мы город молодежи. Мы должны ей дать надежду на высокие стремления!» И художники меня поддержали.
Продавал колготки и военную форму
— 90-е — время очередей, дефицита. Расскажите, с какими проблемами сталкивались.
— Время дефицита и отсутствия денег. Тогда все предприятия занимались бартером — товар на товар. Как сейчас помню, соседка — она работала на комбинате — бывало, говорила: «Ой, а у нас сегодня распределяли музыкальные центры». Или: «А нам в счет зарплаты выдали телевизоры». Ну а у нас-то в редакции какие телевизоры? Однажды расплатились за рекламу в газете детскими колготками — хорошими детскими черемховскими колготками. Ну а журналистов с детьми малыми немного — раз-два и обчелся. Пришлось их реализовывать. Помню, один из тогда уже бывших наших корреспондентов ушел к конкурентам и насмехался в газете: мол, что это за главный редактор, если он колготками торгует. А почему нет? Я колготки продал, зарплату людям выдал. Плохо это? Нет. Однажды как-то за гроши досталась мне солдатская форма. И не одна, не две, а несколько больших тюков. Так я ее полгода реализовывал! Продал какой-то строительной фирме как спецодежду. Ничего же не было!. .
— Вы возглавили газету в те же 90-е?
— Да, я стал редактором, тогда еще газеты «Знамя коммунизма», в 90-м году. Путем выборов. Тогда была мода на выборы руководителей. Первые выборы прошли в Ангарске на заводе бытовой химии, а вторые у нас, в газете. Мы были печатным изданием местной исполнительной власти и городского парткома. Примерно через полгода нас переименовали. Причем на собрание представителей газеты даже не позвали, о переименовании сообщили постфактум. Дескать, вы теперь «Время», меняйте заголовок. Я, помню, смеюсь: «А почему не «Утро»?», предполагая начало новой эры капитализма. «Почему «Время»? «Таймс» скопировали?» А они: «Ну, «Утро» — это просто утро, а »Время» — тут и пространство, и глубина».
— Олег Николаевич, а как бы вы охарактеризовали нынешний Ангарск? Что-то поменялось здесь за последние годы?
— Город в прошлом амбициозный, в нынешнем состоянии — обывательский. И не потому, что сам город старый. Нет. Город по-прежнему молодой, а вот население, к сожалению, стареет. Молодежь уезжает, люди среднего и старшего возраста без молодых сыновей и дочерей становятся инертными. И в какие-либо перемены к лучшему они давно уже не верят. Ну, мне так кажется.
Счастливый человек
— На дворе август, разгар отпусков. Как проходит ваше лето?
— Я как раз из отпуска. Мы с супругой ездили в Пятигорск и Кисловодск. Почти месяц там жили. Остались в восторге. Совершенно удивительная обстановка — парки, скверы, цветы…
— Любите путешествовать?
— Конечно. Путешествовать, смотреть мир, узнавать что-то новое… Но мы с супругой ретрограды: если где-то побывали и нам там понравилось, то мы непременно туда возвратимся. Мы, например, трижды были в Китае, но ни разу в Турции, которую нахваливают все СМИ. Не могу объяснить, но Турция мне лично скучна и неинтересна.
— Расскажите о семье. Знаю, у вас уже внуки.
— Совсем недавно, 14 июня, у меня родился внучок. Мы назвали его Тимофеем. Дочка подарила. Еще у нас растут две замечательные внучки — Глаша и Дуня. Это сын постарался.
— Никто из детей не пошел по вашим стопам?
— Нет, никто. Сын называет себя ресторатором. Он автор проекта «Старая квартира» — это уютная кофейня в самом центре Ангарска. Дочка занимается продвижением рекламы в Интернете, живет в Санкт-Петербурге. Кстати, сын, когда был школьником, на вопрос о будущей профессии, отвечал: «Я стану главным редактором».
— Вы не жалеете, что когда-то выбрали журналистику?
— Нет, у меня нет оснований о чем-то жалеть. Я считаю, что у меня все получилось.
— Вы вместе с будущей женой учились в Иркутском госуниверситете?
— Да, мы познакомились в 1976 году, а в 1980-м поженились. Недавно я ушел с поста главного редактора, и на мое место пришла супруга — Галина Амяга. Она, я считаю, один из лучших журналистов области. В свое время, еще в 80-х, стала первым в области лауреатом премии Союза журналистов России.
— Сложно, когда в семье два журналиста?
— По любому вопросу у нас есть собственные мнения, и зачастую они диаметрально противоположенные. Поэтому да, непросто. Но как минимум интересно.
— А что вас радует, что подзаряжает?
— Да все! Внучка научилась ездить на лошади — я радуюсь. Маньчжурский орех зимой не замерз — радуюсь. Я из тех, кто любит жизнь.
— Вы выращиваете маньчжурский орех?
— Елки, туи, барбарис… У нас в саду все растет. Ореху, я считал, в наших условиях не выжить, а потом как-то иду возле университета, смотрю: стоит дерево — прекрасный маньчжурский орех. В итоге мы купили саженец, посадили — и отлично! Сейчас уже взрослое дерево.
— Вы считаете себя счастливым человеком?
— Да, безусловно. И всем желаю добра и счастья.
Дина Оккерт
Метки: Жизнь, Иркутская область, Олег Тюменев, Ангарск, Иркутск
Другие материалы:
Поджоги машин: история продолжается
Машина времени в центре Иркутска
Автозак: взгляд изнутри
Напольные весы достались сильной женщине
Ангарск и Шелехов не пустят в Иркутск?
.
Подробнее читайте на baikal-info.ru ...
