2016-6-8 12:07 |
СМ Номер один, № 22 от 9 июня 2016 года Первооткрыватель таинственной рукописи отбывал срок в Иркутской губернии Мы продолжаем рассказывать о предметах и документах, которые свидетельствуют о своем времени и связаны с судьбами иркутян, а также тех известных людей, которых судьба забрасывала в наши края.
Таких вещей много в фондах иркутских музеев. Сегодня наша «единица хранения» — вещи бурятских лам, попавшие в Иркутский областной краеведческий музей из коллекции ссыльного Михаила Войнича. Впоследствии он стал мужем знаменитой писательницы Этель Лилиан Войнич и первооткрывателем одного из самых таинственных манускриптов в истории человечества. Как попали эти вещи в краеведческий музей, до сих пор не установлено. Загадкой ламской коллекции Войнича занимался в свое время еще директор краеведческого музея, один из авторитетнейших историков Владимир Свинин.
Под строгий надзор
Сын титулярного советника, дворянин польско-литовского происхождения, аптекарь по профессии Михаил Войнич активно симпатизировал социалистам. Тем самым, которые заключили договор с террористической организацией «Народная воля» и признавали террор как эффективное оружие для борьбы с самодержавием. Взяв себе партийную кличку Вильфред, Войнич помогал им чем мог: фальшивыми паспортами, деньгами, был пропагандистом и приобретал типографские шрифты для изготовления подпольной литературы и листовок. После того как организация, в которой он состоял, была разгромлена, революционеров арестовали. Какое-то время их держали в тюрьмах, а затем разослали кого на каторгу, кого в ссылку. Войнича сначала держали в знаменитой Александровской цитадели в Варшаве — она была построена после подавления польского восстания 1830 года, после которого огромное число поляков сослали в Сибирь, в том числе в Иркутск.
Весной 1887 года Войнич был на пять лет выслан на жительство в Иркутскую губернию, в село Тунка (теперь оно относится к Республике Бурятия). Здесь Войнича поместили под строгий надзор полиции. Два года молодой бунтарь продержался в сибирской глуши среди инородцев.
По предположению краеведов, он мог оказывать местному населению квалифицированную медицинскую помощь и сам мог учиться у тамошних лам лечению травами — он все же был фармацевтом. В Тунке Войнич устроился на официальную службу в местную аптеку, которая располагалась в доме купца Холодилова (дом и по сей день стоит в Тунке).
Сбежал по лондонскому адресу
На третий год пламенный революционер не выдержал. Он разработал хитрый план побега — через Иркутск. Ему, как считается, помогли русские революционеры, которые отбывали сроки в относительной близости, а также иркутяне, сочувствующие революционному движению. Но кто был связным между Войничем и подпольщиками, неизвестно. Есть предположение, что поспособствовали побегу, снабдив его заграничными адресами, и супруги Карауловы — народоволец Василий Караулов отсиживал свое в поселке Усть-Уда, работал фельдшером, а его жена, как и все приличные дворянки, последовала за мужем в Сибирь. Прасковья Караулова дружила с Этель Лилиан Буль, дочерью известного английского математика, которая впоследствии стала известной писательницей благодаря революционному роману «Овод», десятилетиями выходившему в СССР миллионными тиражами. Роман она писала уже под фамилией Войнич.
Связь между Войничем и Карауловым, вероятнее всего, была, но кто выполнял роль связного? Ведь от Усть-Уды до Тунки триста километров по прямой, а по тракту — около пятисот. И сейчас не близко, а в конце девятнадцатого века — очень далеко.
Факты гласят, что после того как Войничу раздобыли нелегальные документы и достаточную сумму, он запросил разрешения у властей выехать в Иркутск в связи с пошатнувшимся здоровьем — для лечения. Несмотря на то что он числился под особым надзором, в Иркутск его выпустили. Здесь Войнич устроился провизором в аптеку при Михеевской лечебнице. А через два с половиной месяца он отпросился съездить в Балаганск. Ему разрешили выезд.
Но до Балаганска Вильфред не доехал, сбежав по дороге. Добрался до Владивостока, оттуда до Гамбурга, оттуда до Парижа, а оттуда уже по адресочку, который справили ему ссыльные народники — в Лондон, на квартиру русского эмигранта Степняка-Кравчинского. У него в гостях после побега из Иркутской губернии он и познакомился с Этель Лилиан, которая уже начала писать свой знаменитый роман «Овод». Девушка, которая очень симпатизировала революционерам, вышла замуж за героя, так романтично бежавшего из сибирской ссылки. Именно с мужа она в основном и списала главного героя «Овода».
А спустя двадцать лет Михаил Войнич, который к этому времени серьезно занялся антиквариатом, разбирал старинные книги иезуитского ордена и отыскал странную рукопись. Это был манускрипт пятнадцатого века, написанный на неизвестном языке с помощью неизвестного алфавита неизвестным автором. Даже малую часть этой рукописи до сегодняшнего дня расшифровать так и не удалось. В истории за ней закрепилось название «манускрипт Войнича». Это один из самых загадочных рукописных документов Средних веков.
Кто привез экспонаты в музей?
В шестидесятых годах известный иркутский историк, археолог и этнограф Владимир Свинин, в те времена директор Иркутского областного краеведческого музея, заинтересовался коллекцией, которая попала в музей, согласно музейным записям, от революционера Михаила Войнича. Годом поступления коллекции значился 1888-й. Среди экспонатов коллекции — предметы буддийского культа, глиняный медальон, картина, наконечник стрелы сибирских кочевников времен Чингисхана.
Кто привез их в Иркутск, если Войничу въезд в столицу Восточной Сибири из Тунки был запрещен? Может быть, тот, кто встречался с Войничем в Тунке и помог ему бежать?
И только ли музейные редкости посланник Войнича доставил в Иркутск? Известно, что деятельный Войнич, находясь в Тунке, готовил статьи к изданию в журнале «Политическая ссылка». Журнал выходил в городке Туринске Тобольской губернии. Как туда попали статьи Войнича? Кто их передал? Шли они, с большой долей вероятности, через Иркутск.
Свинин крепко заинтересовался вопросом о связном, который помогал Войничу. Выступая в 1966 году на иркутском телевидении, он обратился к горожанам с просьбой доставить в музей материалы, касающиеся деятельности Войнича в ссылке, его работы в качестве фармацевта в аптеке Михеевской лечебницы, какие-либо фотографии, относящихся к периоду его пребывания в Тунке, фото Прасковьи Карауловой — все, что они смогут найти в семейных архивах.
Сам директор музея предположил, что связным мог быть Николай Витковский, поляк, попавший в Иркутск после польского восстания 1863 года. Он служил консерватором музея и вносил предметы из коллекции Войнича в книгу регистрации. Витковский дружил с политссыльными и имел революционные настроения. Или же географ Григорий Потанин мог заезжать в Тунку. Он интересовался предметами буддийского культа, был в то время правителем дел ВСОРГО и сочувствовал политическим ссыльным. А может быть, кто-то из местных жителей помог Войничу? Свинин предполагал, что между Войничем и местным населением было взаимоуважение.
А иначе как в его руки попали предметы буддийского культа? Но окончательного ответа о союзниках Войнича в Иркутской губернии пока никто не нашел.
Светлана Михеева«СМ Номер один». Фото автора
Метки: Жизнь, Иркутская область
Иллюстрации:
Два медальона из коллекции Войнича. В краеведческом их называют потанинскими — возможно, коллекцию из Тунки в Иркутск доставил именно Потанин. Среди экспонатов краеведческого музея есть единственная сохранившаяся фотокарточка Михаила Войнича времен ссыл- ки. Она была размножена иркутскими властями после побега Войнича и для розыска беглеца и разослана по сибирским губерниям
Другие материалы:
Ангарск и Шелехов не пустят в Иркутск?
Колокола остановили на вокзале
Водились ли зубры в Зубрешке?
Лифты могут закрыть
Министру подарили зайца
.
Подробнее читайте на baikal-info.ru ...