2021-12-16 01:12 |
Текст: Павел Петухов , СМ Номер один , № 46 от 16 декабря 2021 года , #Общество , Сергей Левченко Депутат Государственной Думы, первый секретарь Иркутского обкома КПРФ Сергей Левченко в беседе с Игорем Гончаровым на канале «Спец».
– Сергей Георгиевич! На фоне этой бушующей, непрекращающейся глобальной напасти совсем стали плохи дела в бизнесе. Я имею в виду не тот бизнес, который рулит и в трубу дует, а тот, который работает. То, что раньше на Руси называлось «дело». Те, кто что-то производит, оказывает реальные услуги. То, что сейчас презрительно стали называть «малым бизнесом». Я многих знаю: дела у них, конечно, совсем плохи. Из выживания они перешли к вымиранию. Я слышал, у вас в Иркутске появились некие способы сопротивления, которые, на мой взгляд, даже дикие формы приняли…
– Вы имеете в виду голодовки? Да, это шаг отчаяния. Потому что понятно, что ты рискуешь своей жизнью, своим здоровьем, и, если уж ты до этого дошёл, значит все другие методы были исчерпаны. Действительно, на прошлой неделе одна из предпринимательниц из Усолья-Сибирского, Дарья Дорогова, объявила голодовку прямо перед зданием правительства Иркутской области. Она хотела привлечь внимание к этому малому и среднему бизнесу, который сегодня, по сути дела, умирает. Потому что государство, как мы неоднократно говорили, издаёт различные запреты, которые приводят к тому, что этим бизнесом заниматься невозможно. И при этом не компенсирует, вообще забывает о своей ответственности перед этими людьми, которых очень много. В Иркутской области это сотни тысяч человек с семьями.
Не успела Дарья объявить голодовку в Иркутске, как в Усолье к ней домой пришли инспекторы ИДН (Инспекции по делам несовершеннолетних) и давай проверять, в каких условиях живут её дети. Увидели, что всё в порядке, её мама хорошо следит за детьми, один ребёнок в садике, другой в школе, все ухожены, вовремя спят и питаются. Но это такой намёк на то, что если к вам лично мы претензий пока не нашли, то будем прессинговать вас с помощью детей. Это «ноу-хау», которое началось с моего сына, когда его в прошлом году взяли в заложники за мою политическую деятельность и до сих пор держат в застенках, каждые три месяца продлевая заключение. Якобы он может повлиять на следствие, хотя следствие давно закончилось. То, что с помощью детей давят на тех, кто занимается общественной деятельностью, становится широко применяемым методом.
И Дарье кое-что удалось – при помощи фракции КПРФ в Законодательном собрании, которая настояла на том, чтобы провести депутатские слушания по этим проблемам. То есть добились того, чего не хотели власти, – обсуждения этих тем.
Есть и второй подобный пример: наш первый секретарь Иркутского городского комитета КПРФ, Сергей Александрович Банько. В десятом часу вечера приходят к нему инспекторы по делам несовершеннолетних и говорят: «Мы должны проверить, как содержатся ваши дети, где спят, какой у вас холодильник и так далее». Он спрашивает: «А по какому поводу?» Замешкались и говорят: «Вы организатор митинга в прошедшую субботу. Ну, не митинга, а встречи с депутатами». Он говорит: «Так вы различайте эти вещи, по статусу депутатов есть места, специально отведённые для таких встреч, там проводилось публичное мероприятие, которое вы пытаетесь квалифицировать совсем другим образом». Опять пауза и затем: «Вы же коммунист, поэтому мы к вам и пришли». Понимают, что родители реагируют на то, что связано с их детьми, гораздо более остро. Но такие методы приносят обратный результат.
После того, как было принято решение об обсуждении на сессии и на депутатских слушаниях, ещё одного активиста, Михаила Михайловича Ожиганова, задержали за то, что он обращался к губернатору по тому же поводу: вы приняли решение, по сути, о запрете деятельности малого и среднего бизнеса, так обсудите этот вопрос с нами и предложите какие-то компенсации. Не добились ничего. Он со своими товарищами-предпринимателями записал обращение к президенту. Его за это задержали, и суд принял решение арестовать его на 25 суток.
– А что ему вменили? Фейк нашли?
– Обращаться к президенту – это теперь нарушение Административного кодекса. Хотя двадцать лет это организовывалось самими органами власти: каждый раз в декабре президент традиционно общается с людьми, к нему записывают обращения, и это делали органы власти, это показывали на всю страну. Но с какого-то момента это стало уже административным нарушением. Так вот, Михаил Михайлович на второй день тоже объявил голодовку, чтобы показать, что обычные способы: обращения, письма – уже не дают результата. Через три дня – ещё одна голодовка, фермер из Иркутского района Николай Лазарев принял решение тоже голодать, потому что его поставили в такие условия (а у него 50 человек работающих, они делают комбикорма и поставляют другим фермерам), что он должен будет обанкротиться и закрыть своё предприятие.
При этом он звено в цепочке: он делает корма, его коллеги-фермеры выращивают животных, поставляют предпринимателям, которые этим мясом торгуют, которые содержат кафешки, ресторанчики, – а ведь там нет спроса, люди туда не ходят, потому что они, во-первых, без денег, а во-вторых, всякого рода запреты придумали. То есть он не может продать свою продукцию. Это огромный круг людей, которых государство поставило в невыносимые условия. Для кого-то, может быть, не очень понятно, почему они сразу перешли к голодовкам и политической борьбе. У людей просто не осталось других способов и методов.
– При этом ни тарифы, ни аренда, ни налоги не меняются. Как было в «жирные годы», так и осталось. Сергей Георгиевич, а вот по международному праву, в международных сделках записывается ряд позиций безусловного «форс-мажора». К ним относятся стихийные бедствия, война и – постановления правительства! У нас логика другая. У нас постановления правительства не являются для «мытарей» и для тех, кто торгует энергоресурсами, никаким «форс-мажором»?
– Постановления правительства у нас часто являются, по сути, стихийными бедствиями. Но если говорить юридически, то да, постановления правительства и других властных структур могут определённым образом нарушать какие-то права граждан. При стихийных бедствиях вводится чрезвычайная ситуация, и тогда ограничивается передвижение. В Конституции написано, что могут вводиться ограничения, если того требует здоровье граждан, нравственность и так далее. Но существует законная процедура, как это всё делается. Основной способ – это введение чрезвычайного положения. Правительство, президент, органы власти имеют возможность ограничить определённые права граждан на какой-то срок, если для этого есть объективные обстоятельства. Но в том же законе написано, что государство обязательно должно компенсировать тем, кто понёс материальные потери.
– На то и государство.
– А сегодняшний правящий режим и не вводит такие условия, чтобы были законные основания, а просто запрещает, а дальше, как хотите. Вводите чрезвычайное положение, вводите конкретные условия, что запрещено, просчитывайте, сколько это будет стоить. Я вводил режим чрезвычайной ситуации много раз: по пожарам, по наводнению. Мы в Иркутской области только за счёт областного бюджета выплатили людям, которые потеряли имущество, 11 миллиардов рублей. Мы и дома компенсировали, и урожай, и скот. Делали прививки: 70 тысяч человек привили, потому что была влажность и высокая температура, вы понимаете, что в таких случаях, особенно после наводнения, может случиться. Люди приходили, из министерств было больше 200 человек, чтобы не было очередей. Если власть принимает решение, она должна нести ответственность.
Смотрите интервью на канале «Спец»
Популярные материалы по тегам статьи:
В Иркутской области — пик увольнений
По улицам Иркутска едет МИГ-23
Успейте подать заявку на конкурс!
Десять дней на регистрацию автомобиля
Кого будут штрафовать за вождение без диагностической карты
Медсправки по новому образцу
Дефицит автомобилей на рынке РФ
«Лучший школьный повар–2021»
Сервисная компания «Колымская» работает в обычном режиме
ХК «Ермак» проиграл «Соколу»
.
Подробнее читайте на baikal-info.ru ...
