2019-11-20 15:20 |
Мистические события в глухой тайге, участниками которых недавно стали иркутские охотники Текст: Ксения Рютина , СМ Номер один , № 46 от 21 ноября 2019 года , #Жизнь Для большинства из нас, детей цивилизации, встреча с дикой природой — большое испытание, как в физическом, так и в моральном плане.
Оказавшись посреди безбрежного моря тайги, многие понимают, насколько уязвимы и беспомощны. В это мгновение обостряются все органы чувств — человек пытается найти объяснение каждому шороху, каждому непонятному звуку и движению. Но даже люди, для которых лес — дом родной, порой сталкиваются с такими явлениями, от которых волосы встают дыбом. Каким-то событиям можно найти логическое объяснение, каким-то нет. Автор этой статьи собрал целую коллекцию подобных историй.
Ты не верил, а оно пришло
Иркутский охотник Дмитрий Черкасов — человек с большим опытом и крепкими нервами, много лет ходит в горы и посещает тайгу. Недавно, в одну из экспедиций в Забайкалье, Дмитрий столкнулся со странным явлением.
— Я заночевал в зимовье с плохой репутацией. Оно стояло на подошве хребта, на острове, посреди замерзшей реки. До меня там жил человек, который пропал без вести. Стоял 40-градусный мороз, на избушку я вышел ночью, так что альтернативы с ночевкой не было.
Дмитрий Черкасов растопил печь, поужинал, собрался спать и, засыпая, почувствовал, как зимовье потряс страшный удар.
— Это не могло быть землетрясением, — уверен охотник, — по избушке как будто гигантским молотом ударили. Первое, что я подумал — пришел медведь-шатун. Дулом ружья я открыл дверь, стояла великолепная лунная ночь. Рядом с зимовьем не было ни единого следа. Объяснить происходящее я был не в силах, но сказал себе: поддаваться панике — последнее дело. Потихоньку успокоился, только лег спать — как избушку потряс второй удар.
Дмитрий вообще всегда был большим скептиком, но в этот раз его посетила мысль: «Ты во все это не верил, а вот оно — пришло!»
— Когда произошел третий удар, я обратил внимание на печную трубу — после удара она тихо позвякивала. Я решил, что труба нагревается и взводится, как курок, а потом остывает, соскакивает с какого-то там упора и бьет по крыше. Когда произошел четвертый удар, я уже был спокоен и крепко заснул. Интересно, что в последующие ночи этого не повторялось.
На следующее утро Дмитрий решил осмотреться — долина, где располагалось зимовье, была испещрена волчьими следами — значит, зверей тут ничего не пугало. Следов медведя или человека не было.
Удар в стену
— Когда я через несколько лет вернулся в эти края, зловещее зимовье уже сожгли, — вспоминает охотник. — Про него мне рассказали много всего нехорошего — там погибали люди, происходили самоубийства. Возможно, люди пугались именно этого удара, а вера в потусторонние силы приводила к панике. Мой товарищ-охотник, который тоже жил в нехорошей избушке, выслушав мой рассказ об ударах, сильно удивился: «Я там бывал на протяжении четырех лет, ни разу такого не слышал».
Кстати, с ударом в стену зимовья сталкивались многие охотники.
— Как-то раз на охоте друг ради забавы убил птицу, — рассказывает Роман. — Вечером легли в избе спать, и такой удар в угол, будто танк въехал, икона сорвалась со стены, улетела к печке. Мы решили, что леший разозлился из-за птицы.
— Я построил зимовье на месте сгоревшей пасеки, которая принадлежала колхозу, — рассказывает Александр Воробьев. — До пожара на этой пасеке был обнаружен труп. Человек тот прибился как-то и жил там, промышляя сбором дикоросов. Причину его смерти не установили. Я человек в меру суеверный, но регулярно слышал, как приблизительно в 23 часа в стену домика снаружи примерно два-три раза в неделю раздавался сильный одиночный удар, как кулаком. Поначалу это напрягало, с годами привык.
Бывалые таежники объясняют удары следующим: во время топки печи изба нагревается, начинает просыхать, и происходит усадка бревен. Возникает удар. Затем избушка стоит пустая, дерево набирает сырость, и впоследствии при нагревании эффект повторяется.
«Лучше б ты иногда боялся, Саня…»
Охотник Александр долго добирался до мест в Красноярском крае, где ему довелось столкнуться с неведомыми силами. Жители маленького поселка, попасть в который можно только на вертолете, предупредили: «Один в тайгу не суйся, сгинешь в болотах», и Александр нанял себе проводника — деда Исая, происходившего из нганасан — самого северного народа Евразии, издревле промышлявшего охотой на дикого оленя.
Александр поразился, каким выносливым оказался с виду старенький и хиленький Исай.
— Сначала мы долго шли на лодке, — вспоминает охотник, — потом пешком. Исай привел меня в богатые места — зверь непуганый, добывай не хочу.
К концу второго дня трофеев у охотников было с избытком, нужно было возвращаться.
— Я не понял почему, но Исай вдруг забеспокоился, все повторял: «Нам сегодня к лодке нужно успеть!» Бежал по лесу, как молодой пацан, и укорял меня за медлительность. Я от усталости едва переставлял ноги, смотрел на его энергичную спину и думал: «Вот ведь старый черт, откуда силы?» Сам Исай это не афишировал, но мужики говорили, что он шаман.
— Когда стало понятно, что к лодке мы не успеваем, дед ругался нещадно, от волнения перешел на свой родной язык. Я вижу, что он едва не плачет и все по сторонам смотрит, смотрит. Потом схватил меня за поясной ремень и потащил за собой. Я все удивлялся, откуда в маленьком человечке столько силы.
Исай дотащил Александра до срубленной из неотесанных бревен избушки.
— Дед трясущимися руками запер дверь, потом собрал все, что было в избушке — стол, доски от нар — и привалил к двери, бойницы-окошки заткнул тряпками, — рассказывает Александр. — Зажигать фонарик он мне запретил, сам зажег только лучину. Исай явно готовился к обороне, но объяснять что-то мне считал ниже своего достоинства. Когда все приготовления были закончены, он сел на чурбачок, ружье обнял, закурил и посмотрел мне в глаза. Ну, думаю, дед меня испытывает, смотрю в ответ, а Исай только вздохнул: «Лучше б ты иногда боялся, Саня, не попали бы мы в такое г. . . »
Дух леса рвался в гости
С наступлением ночи началось… Задремавший Александр проснулся от чьих-то шагов. Все бы ничего, но шаги звучали с крыши, и такие легкие и резвые они были, как будто ребенок бегает.
— Вдруг раздался свист, потом стук. Я смотрю на дверь, а она ходуном ходит, как будто кто-то пытается ее открыть. Я перевел взгляд на Исая, а он бледный весь, трясется, — рассказывает Александр. — И судорожно палец к губам прикладывает, мол, не вздумай даже пикнуть. Так всю ночь мы и просидели, глядя на дверь, на которую кто-то наваливался, слушали топот чьих-то ножек на крыше и свист. Было ощущение, что с помощью этих звуков что-то или кто-то пытался выкурить нас из зимовья. К утру все стихло, и мы поспешили к лодке. Что это было, Исай мне так и не рассказал, да и пытать его вопросами мне было неловко. То, что с нами произошло, для меня было за гранью понимания.
Опытные охотники предполагают, что по крыше ходила рысь, привлеченная запахом крови от убитой дичи; возможно, были и другие животные. В древности человек чувствовал приближение диких животных и уходил, чтобы избежать опасной встречи. Со временем люди утратили эту способность, но народы, которых меньше затронула цивилизация, сохранили. В то же время весьма маловероятно, что опытного охотника так напугали хищники. Еще одна версия, объясняющая этот и другие случаи, — визит Хозяина. Так таежники величают главного духа леса.
Похожая и не менее жуткая история произошла с охотником Ярославом.
— По молодости лет мы с братом частенько бродили по лесам, — говорит Ярослав. — И было одно зимовье, даже не зимовье, а скорее землянка, врытая в сопку. На крышу этой землянки можно было с горки зайти, располагалась она в неприятном месте, очень тихом, ни одна птичка там не чирикнет. Как-то раз мы пришли туда с братом зимой, натопили печь. Передняя стена у зимовья была из бруса, низкая дверь, задвижка сварена из толстой арматуры. Засов накрепко прибит гвоздями-двадцатками, загнутыми с обратной стороны. Я обратил внимание на засов, потому что, делая последнюю закидку дров, топором вбил гвозди, которые торчали миллиметров на пять.
Когда все дела были сделаны и охотники легли спать, то услышали шаги на крыше.
— Кто-то ходил кругами на мягких лапах, мы решили, что это рысь, — вспоминает Ярослав. — Выходить, честно говоря, было страшновато. Я закинул в печку горсть монтажных патронов, они погрохотали, и стало тихо. Проснулись мы под утро от того, что дико замерзли. Я глаза открываю и чувствую, как у меня волосы зашевелились. Дверь землянки выдавлена внутрь, гвозди торчат. Мы с братом несколько минут в себя приходили, но делать нечего, надо вставать. Вышли на улицу, а там только наши следы, и на крыше нет никаких следов. Поняли мы, что не зря у этого зимовья была такая плохая репутация. Впоследствии эту землянку кто-то взорвал, только воронка осталась.
Олень вывел из морока
Константин Ланг уже почти полвека ходит по тайге. За эти годы многое перевидал, но необъяснимый случай произошел с ним один-единственный раз.
— Якуты бросили больного оленя, — рассказывает Константин. — Мне стало жалко животину, решил взять себе. Якуты сказали: «Вылечишь — приведи, а нет, так зарежь». Олень у меня поправился. Наступила осень, все дела переделаны, решил я угодья обойти перед снегом, планировал зайти на якутское стойбище, пригнать им оленя.
Константин решил идти через марь (заболоченную территорию, покрытую редкостойным угнетенным лиственничным лесом. — Прим. авт. ).
— Свои угодья я знаю с восьми лет, ночью спокойно хожу. А тут день, идем спокойно, олень в поводу. Кто-нибудь видел туман в ясный день? Я ни разу. А тут как облако упало. На расстоянии трех шагов уже ничего не видно. Я знаю, что слева у меня лес, забираю левее — нет леса! Туман сырой-сырой, я начал замерзать. Тыкаюсь во все стороны, а леса нигде нет, под ногами уже хлюпать начало. Я сел на кочку, и такая тоска накатила. Что же делать, думаю, идти некуда, скоро ночь. А олень повод тянет, дергает. Я повод ослабил и пошел за ним.
Олень, которому Константин спас жизнь, вывел его из морочного места.
— Где-то час мы хлюпали, а потом вышли на сухое, я сразу места узнал. Сел перекурить, и за несколько минут туман растаял, как не было. Я вижу вокруг родные и знакомые места — мои угодья. К стойбищу мы подходили уже затемно. Якуты меня увидели — ржут. «Ты где, — говорят, — краску нашел». У меня все лицо словно в чернилах, а олень при этом абсолютно чистый. Рассказал якутам, какая оказия со мной произошла, а у них один ответ — харги шалит, это дух такой лесной. Я потом место, в котором заплутал, посещал много раз — самая обычная марь, каких много.
Неведомый голос спасает
Следующую историю, произошедшую с его дедом, рассказал Дмитрий Николаенко. И может быть, напрямую ситуация жизни таежника не угрожала, но могла оставить голодной его большую семью.
— У деда было семеро детей. Чтобы всех прокормить, он добывал соболя. И вот один из промыслов подходит к концу, шкурки обработаны и уложены в рюкзак, дед возвращается домой. Путь был неблизкий, пришлось заночевать в лесу у костра. Дед спит и чувствует такой легонький пинок под зад, а потом слышит голос: «Что же ты спишь, Прокопий, когда шкуры твои горят?» Дед подскочил и увидел, что угол его рюкзака начал тлеть. Все потушил, вытряхнул шкурки, убедился, что они все целы, и сел, ошарашенный, рядом с костром, гадая, кто же в глухой тайге его разбудил. Так и сидел до утра. Когда рассвело, громко сказал: «Спасибо» — и пошел домой.
Следующая история, связанная с удивительным спасением, произошла не в лесу, но тоже заслуживает внимания.
— Всегда скептически относился к потусторонним силам, — рассказывает Андрей. — Но был в моей жизни случай, который заставил меня пересмотреть свои взгляды. Однажды жена уехала в командировку. Я оставался дома с маленьким сыном. И вот ночью я проснулся от сильного удара в окно, как будто в него на всех парах врезалась птица. Сын спокойно спал рядом. Я решил пойти в туалет, и что я вижу! На плите вовсю разгорается забытый чайник. Быстро потушил пламя. И долгое время просидел в шоке.
Крик, полный боли и ужаса
Высшую точку Алтайских гор — Белуху — называют Шамбалой. Говорят, что здесь нужно быть осторожнее со своими желаниями, потому что все мечты, вслух или мысленно озвученные на Белухе, имеют свойства сбываться.
Походник Алексей рассказывает, что по пути на вершину этой горы в голове как-то все проясняется и возникают мысли, которые в ежедневной суете редко посещают человека. Но не только мысли в походе на Белуху удивили Алексея. Было и кое-что еще.
— Шел второй день спуска с вершины, мы остановились ночевать на берегу реки Аккем, — рассказывает Алексей. — Чтобы ночью к нам в палатки не ломанулись медведи и прочая живность, продукты мы привязали повыше к веткам деревьев. Самым большим страхом был, конечно, приход медведя. Поэтому я положил под голову топор. Начал дремать и услышал жуткий крик. Крик шел из тайги, которая была над нами. Потом наступила тишина. Я уж было начал засыпать, и снова из леса: «А-а-а-а-а!». Крик, полный боли и ужаса.
Несколькими днями ранее за Алексеем и его друзьями увязался паренек, который решил подняться на Белуху в кедах, рубашке и с куском полиэтилена вместо спальника и палатки.
— Я знал, что этого паренька с горы спустили спасатели, потому что находиться там без экипировки опасно для жизни, — вспоминает Алексей. — Но он так сильно хотел попасть на Белуху, что я подумал: может быть, он от спасателей сбежал и на него кто-то напал. Но когда крик прозвучал в третий раз, я понял, что это кричит не человек. На крик животного это тоже не было похоже.
Ближе к утру Алексея, ненадолго забывшегося тревожным сном, ожидало еще одно испытание.
— Диким голосом кричала девушка из соседней палатки. Я подорвался, побежал к ней с топором наперевес, но быстро понял, что топор не понадобится. Оказывается, с вечера она натырила по карманам сушки, к утру за сушками пришли учуявшие еду мыши. Она и проснулась от того, что кто-то по ней ходит.
Пережитыми ночью ужасами Алексей поделился с друзьями. Оказалось, крики слышали двое его товарищей. Остальные члены группы похохатывали и называли крики глюками, ставшими следствием гипервентиляции мозга в горах.
Жуткая ночь
Охотники-бельчатники, вернувшись вечером с промысла, растопили печь в зимовье, приготовили ужин. Сытно подкрепившись, завалились на топчаны, потягивая чай. Ровно в 12 часов ночи они услышали скрип полозьев и всхрапывание лошади.
— Кто-то подъехал, — встрепенулись мужики.
Было отчетливо слышно, как из саней, покряхтывая, вылез дед и начал распрягать свою животину. В процессе лошади досталось. Дед нещадно костерил бессловесное животное. Прошли пять минут, десять, полчаса. Дед не унимался.
— Да сколько ж можно ее распрягать, — не выдержал охотник Виктор Ларионов, — надо пойти уже его позвать.
— Верно, чай остывает, — согласились другие охотники.
Виктор распахнул дверь, вышел наружу и потерял дар речи. Обескураженный, он вернулся в зимовье со словами: «Мужики, гляньте, что это было-то?!» Охотники вышли за дверь, и тут пришел их черед удивляться. Возле зимовья никого не было. Перед охотниками простиралась засыпанная свежевыпавшим снегом поляна без единого следа.
Таежник Владимир Осинцев тоже сталкивался с подобным явлением и даже нашел ему объяснение.
— Звук может передаваться на большие расстояния при идеально чистом воздухе, — говорит Владимир. — Однажды, заночевав в лесу, я всю ночь слушал разговор, а затем случайно набрел на небольшую деревушку. Передал разговор слово в слово. Оказалось — да, был такой разговор. Такое явление в своей книге «Дерсу Узала» описывает Владимир Арсеньев.
Жуткую ночь в зимовье вместе с напарником пережил Василий Стрельников.
— Спим мы, значит, на дворе ночь, — рассказывает Василий. — И вдруг я просыпаюсь от того, что скулят наши собаки, так жалобно-жалобно, а потом как дружно завоют! Мы с напарником лежим ни живые ни мертвые. Переговариваемся шепотом. Решили, может, шатун пожаловал, дело-то было зимой. Вдруг собаки резко стихли. И в этой зловещей тишине мы услышали звук шагов, кто-то прогуливался вокруг зимовья, поскрипывая снегом. Наутро мы обнаружили человеческие следы. Но какими они были необычными! Максимум сантиметра полтора глубиной. В то время как снег был рыхлый, и сами мы проваливались по колено. Получается, в ту ночь к нам приходило существо весом чуть более килограмма. Если бы это был небольшой зверь, охотничьи лайки его не испугались бы и без внимания не оставили. А тут они боялись не меньше нашего.
Есть и рациональные объяснения
В ноябрьские праздники охотник Михаил планировал пробежаться по лесу за световой день, да затемнал. До дома оставалось 10 км.
— Луны не было, как идти? Того и гляди глаз в темноте выстегнешь. Решил я заночевать на берегу озера в рубленой пастушьей избушке. Растопил печь, нагрел чаю. Вдруг слышу снаружи тяжелые вздохи и шаги такие, тоже тяжелые. Я быстро лампу погасил — и к окну. А с озера туман наполз, не видно ничего. Туман густой, все, что сумел разглядеть — большой силуэт. По звуку понимаю, что это существо перемещается вокруг избушки. Выходить на улицу было страшно. Думал, подожду — само уйдет. Но оно не ушло. Так я и просидел до утра. А как рассвело — увидел в окне серого коня. С пастухами в конюшню не пошел, а тут человека почуял — обрадовался.
В один из осенних дней другой таежник, Евгений Писарев, отправился на охоту с собаками.
— Весь день мы ходили по лесу с двумя моими лайками, — рассказывает Евгений, — в избу пришли уже по-темному. Я протопил печь, перекусил, попил чаю, дал собакам по куску хлеба и повалился спать! Ночью просыпаюсь от дикого шума. Спросонья не могу понять, что происходит — изба ходуном! Снаружи бойня! Не то кто-то собак рвет, не то собаки кого-то рвут. Спрыгнул с нар. Сердце тоже спрыгнуло в левую пятку. Схватил фонарь, приоткрыл дверь. . . и сразу все затихло. Стою, темноту просвечиваю и думаю: «Ну все, нет, наверно, у меня больше собак». Позвал одну, она выходит, как ни в чем не бывало, виляя хвостом. Потом вторая подошла вполне себе в здравии. Тут я немного успокоился, вышел из избы, осмотрелся, и все мне стало понятно! Одна из собак хлеб закопала на черный день, а вторая его отрыла. Из-за этого и произошла бойня. Вот так чуть до инфаркта не довели!
С похожей ситуацией столкнулся Артем. Случилось это на юге России.
— Мне тогда было 14 лет. Вместе с отцом мы приехали на чабанскую стоянку, чтобы забрать своего коня, которого оставляли на выпас. Отец и его друг погнали коня к нам, один верхом, другой на машине. Я остался их ждать. Начало темнеть, жутко мне было одному в степи. Вместе со мной было шесть-семь собак, и вдруг они все разом зашлись лаем. Я оглядываюсь — нет никого, а собаки лают, не унимаются, да с таким остервенением, просто рычат от злости. Я, конечно, не рискнул идти в темноту один да безоружный смотреть, на кого они там глотки рвут. Решил дождаться отца. Ждал часа четыре, измучился, думал, ну когда же этой лай прекратится. Когда отец с другом приехал, собаки почуяли хозяина, побежали к нему. Только две остались лаять. Мы втроем пошли за загон с фонарями, смотрим — собаки стоят рядом и на землю лают. И думаете, из-за чего был весь этот многочасовой переполох? Из-за ежика!
Комментарий эксперта
Никита Томин, кандидат технических наук, руководитель научно-исследовательской группы «Иркутск-Космопоиск»:
«Я сам частенько бывал в глухой тайге, поэтому понимаю, что обычно человек ощущает себя там совсем по-иному. Некоторые люди в подобных диких, первозданных условиях могут незаметно для себя впадать в особое психическое состояние, транс. Человек входит в транс, как правило, под воздействием усталости, информационной перегрузки или в результате непроизвольного самогипноза. В подобном состоянии может иметь место ряд необычных проявлений — видения, ощущение чужого присутствия, слышание голосов, странных звуков, чем, по всей видимости, и можно объяснить некоторые случаи. Но не все…»
Как правило все самое жуткое происходит в ночной тишине, когда охотник встает на ночевку в зимовье.
Популярные материалы по тегам статьи:
Когда минус 50 — это нормально
Богомол. Глава шестая
Жестокая расправа с конкурентом
Орудие грабителя — телефон
Переехал два раза и скрылся
Нарушения у границы
Богомол. Глава пятая
Моржи переплыли Ангару
Три преступления за пару минут
Богомол. Глава восьмая
.
Подробнее читайте на baikal-info.ru ...